Корреспонденты JustMedia спустились на 910 метров под землю, чтобы узнать, в каких условиях добывают руду и как живется современному шахтеру.
Легко ли дышится под землей, как самосвалы попадают под землю и что такое «самовар» по-шахтерски — чтобы найти ответы на эти вопросы, корреспонденты JustMedia отправились в Оренбургскую область на Гайский ГОК. Во время большой и очень насыщенной экскурсии мы спустились на 910 метров под землю, узнали, как добывают руду и легко ли живется современным шахтерам.
Гайский ГОК находится в Оренбургской области и включает в себя открытый и подземный рудники и обогатительную фабрику. Свою историю предприятие ведет с середины прошлого века, когда в 1951 году здесь было обнаружено одно из крупнейших в мире медно-колчеданных месторождений. 9 мая 1959 года началась добыча руды. Эта дата является официальным днем рождения не только ГОКа, но и города Гай. В 1999 году Гайский горно-обогатительный комбинат вошел в состав Уральской горно-металлургической компании и является основной сырьевой базой холдинга.
На оренбургскую землю мы приземляемся в Орске. Здесь находится ближайший к Гаю аэропорт. До самого Гая мы добираемся автобусом за 40 минут. Оренбуржье нас встречает проливным дождем, поэтому мы радуемся, что основная экскурсия у нас должна пройти под землей.
Впрочем, знакомство с ГОКом у нас начинается на поверхности, в кабинете начальника подземного рудника Олега Папунина. Он показывает нам схему подземных работ: вертикальные линии стволов (шахт, которые идут сверху вниз) пересекают многочисленные горизонты (подземные «этажи», на которых происходит добыча руды). На этом руднике шахтеры уже добрались до отметки минус 1075 метров, там сейчас ведутся проходческие работы.
 |
| Олег Папунин показывает схему подземных работ |
— Давайте, вы сначала посмотрите все своими глазами, а потом зададите мне вопросы, если они у вас останутся, — предлагает нам Олег Папунин.
Мы соглашаемся. Но прежде, чем спуститься под землю, нужно пройти обязательный инструктаж.
«У каждого шахтера с собой всегда есть индивидуальный самоспасатель. В случае опасности, нужно сорвать лямку, надеть на шею, сделать вдох-выдох, чтобы надулся мешок», — все указания инженер по охране труда сопровождает демонстрацией.
При активной ходьбе кислорода в самоспасателе хватает на один час, если сидеть на месте и ждать помощи, можно без проблем дышать 300 минут. Так как в шахте может быть шумно, важные сигналы подаются при помощи света. Шестикратное потухание означает, что произошло ЧП и нужно двигаться к выходу.
Усвоив эти простые правила, мы расписываемся в журнале и идем переодеваться. Женщины здесь спускаются под землю нечасто, поэтому найти резиновые сапоги и униформу подходящего размера оказывается непросто. Но сотрудницы рудника знают, как сделать так, чтобы «костюмчик сидел»: широкие штаны на мне подвязывают веревкой, куртку утягивают ремнем. В руки дают каску, косынку и перчатки.
 |
| Сотрудницы рудника знают, как сделать так, чтобы «костюмчик сидел» |
С мужчинами из нашей группы мы встречаемся в «ламповой», здесь нас ждут наши будущие экскурсоводы, заместители главного инженера Павел Попов и Андрей Сосно. Первый отвечает за буровые и взрывные работы, второй — специалист по закладке и креплению. Они помогают нам закончить перевоплощение: выдают самоспасатель и закрепляют на ремнях аккумуляторы, а на касках фонари.
«У каждого фонаря есть свой номер, поэтому шахтеры всегда работают со своим комплектом. После смены все фонари сдаются в «ламповую», здесь их ставят на зарядку. Одного аккумулятора хватает примерно на 16 часов постоянной работы», — рассказывает Павел Попов.
«Ламповая» — это большая комната с рядами полок и множеством проводов. В ячейках заряжаются аккумуляторы, часть полок пустые — эти фонари забрала первая смена шахтеров, которая сейчас трудится под землей.
«Всего у нас работают три смены: утренняя, вечерняя и ночная. Продолжительность — 6 часов 52 минуты. Такая точность нужна, чтобы между сменами был перерыв. В это время в шахтах идет проветривание после проведения локальных взрывов на сложных участках», — объясняет Андрей Сосно.
Прежде чем спуститься под землю, рабочие должны провести еще один небольшой ритуал: включить фонари и дождаться, пока они потухнут шесть раз. Индивидуальные средства освещения, как и лампы в шахте, являются частью системы оповещения, поэтому нужно проверить, чтобы все работало исправно.
 |
| После смены комплекты фонарей сдаются в "Ламповую" на зарядку |
Через длинный коридор нас ведут к шахте. Рабочие вызывают лифт, который представляет собой большую клеть. На стенах закреплены поручни, чтобы держаться, на полу рельсы для вагонеток. Этот шахтный ствол используют для перевозки не только людей, но иногда и грузов. Наш первый пункт назначения — 830-й горизонт. На эту глубину мы спускаемся так быстро, что даже закладывает уши.
Здесь мы задерживаемся недолго, через несколько метров по горизонту нас ждет еще один спуск. На этот раз лифт похож на те, которые можно встретить в любом офисном здании, единственно отличие — цифры растут не вверх, а вниз. Вместо привычных 9-го или 20-го этажей, здесь, напротив кнопок значатся «830» наверху и «1075» внизу. Мы едем на отметку «910».
«Это примерно три девятиэтажки», — сообщают нам сопровождающие, и только теперь становится понятно, что мы по-настоящему глубоко.
Никаких особых ощущений тело не испытывает, температура здесь вполне комфортная, около 15 градусов тепла. Несмотря на то, что над нами почти километр земли, дышится легко: горизонты соединяют несколько вентиляционных шахт, по которым постоянно подается мощная струя свежего воздуха, на отдаленных участках стоят огромные вентиляторы.
 |
| В шахтовом лифте цифры растут не вверх, а вниз |
Мы идем по длинному коридору, под ногами почти всегда плещется вода.
«Это не только природная вода, часть ее сюда подают специально. Во-первых, ее используют при бурении, она вымывает все лишнее из скважин, во-вторых, вода подавляет пыль, которая является главным врагом шахтера», — рассказывает по пути Андрей Сосно.
По дороге нам встречаются небольшие ответвления от основного коридора, которые похожи на каменные комнаты или пещеры. В одних стоят скамейки для отдыха, в других — огромные самосвалы и летят брызги от сварки.
«Это автомастерские. У нас здесь под землей работает много техники: самосвалы, погрузчики, проходческие и буровые машины. Поднимать их на поверхность трудоемко, поэтому весь ремонт происходит здесь же», — поясняют наши экскурсоводы.
Попадают огромные самосвалы на такую глубину довольно просто. Специально для техники на руднике построен наклонный съезд зигзагообразной формы, такие можно увидеть в открытых карьерах. У современных шахтеров очень мало ручного труда, в основном все делается при помощи техники, поэтому всевозможных машин под землей, действительно много.
«Идет тенденция к тому, чтобы облегчить физический труд и сделать его как можно безопаснее. Например, еще 10 лет назад на проходке использовались ручные перфораторы, которые нужно было таскать на себе. Сейчас же используются современные буровые каретки, бурильщик управляет процессом, сидя в кабине. Это и легче, и безопаснее, и производительность выше», — рассказывает Павел Попов.
 |
| Наши экскурсоводы Андрей Сосно и Павел Попов |
Заместитель главного инженера знает, о чем говорит. Он трудится на подземном руднике с 1994-го года, пришел сюда сразу после окончания вуза и с тех пор ни разу не менял место работы. Учился Павел Геннадьевич, к слову, в Свердловском горном институте.
«Наш ГОК является градообразующим предприятием для Гая и, конечно, работа здесь высокооплачиваемая и престижная. Шахтеры у нас самые завидные женихи», — смеясь, рассказывает Павел Попов.
Между тем, мы подходим к участку, где работает буровая установка. Здесь довольно шумно, огромная машина бурит в своде отверстия. Переходя на крик, наши сопровождающие объясняют нам в буквальном смысле на пальцах, что освоение горизонта идет веерным способом. От основного пути шахтеры прокладывают в стороны «ветки», в пробуренные отверстия будет помещен заряд для производства взрыва, после которого погрузчики вывозят обрушенную горную массу на поверхность.
«Взрывчатка закладывается сразу в нескольких местах, в воскресенье утром, когда в шахте нет людей, мы производим большой взрыв, всю оставшуюся неделю погрузчики убирают взорванную руду», — объясняет Андрей Сосно.
Именно погрузочные машины производят на нас самое большое впечатление. В первую очередь своей скоростью. На протяжении всей нашей экскурсии то и дело раздаются предупреждающие сигналы, это значит, что к нам мчится погрузчик и лучше спрятаться в каменный «карман». Длинная шустрая машина подъезжает к очередному тупику, забирает ковшом руду и также стремительно уезжает.
 |
| Погрузочная машина забирает ковшом руду |
После того, как участок будет полностью отработан, его заполнят специальной закладочной смесью.
«На разных горизонтах рудника протянуты трубы, по ним подается закладочная смесь, которая состоит из цемента, шлака и хвостов обогащения. Таким образом, мы заполняем пустоту, и у нас нет опасности обрушения», — поясняет Андрей Сосно.
На такой глубине безопасность — главный критерий, по которому строится весь производственный процесс. То тут, то там развешаны плакаты с напоминаниями о правилах поведения и кодами сигналов. Многие инструкции появились здесь еще в советское время: несмотря на стремительную модернизацию производства, требования безопасности остаются незыблемыми.
За одним из поворотов мы впервые замечаем шахтеров, которые трудятся не в кабине автомобилей.
«Это крепильщики у самовара», — поясняют экскурсоводы.
«Самовар» на языке шахтеров — это специальный котел, в котором готовится смесь для укрепления стен. На одном горизонте добыча ведется по 15-20 лет, поэтому рабочее место шахтеры готовят капитально. Чтобы избежать обрушений, крепильщики устанавливают на вертикальных поверхностях железную арматуру, затем стены из шланга обрызгивают бетонной смесью.
 |
| Почти всеми процессами под землей шахтеры управляют при помощи современной техники |
— Ну, что? Куда еще их сводим?
— Можно на север.
Пока экскурсоводы переговариваются, мы понимаем, что давно уже не ориентируемся в пространстве. После двух часов хождений под землей, со всеми этими поворотами и «карманами», мы совершенно запутались.
— Как вы ориентируетесь под землей? Здесь же нет ни одного указателя, — интересуемся мы.
— По звездам, — шутят шахтеры.
«Север там, — уже серьезно и уверенно добавляет Павел Попов, и по дороге объясняет. — Все линии у нас идут в двух направлениях, с севера на юг — это штрека, с запада на восток — орта. Главное знать, на какой линии ты находишься и просто смотришь, куда идет проходка».
Кажется, показав нам на этом «этаже» все закоулки, Павел Геннадьевич и Андрей Константинович решают, что пора возвращаться на 830-й уровень. Но у лифта нас ждет сюрприз. На часах 13.00, время ревизии. Исправность всех подъемников в шахте проверяют раз в сутки.
Пока Андрей Сосно, пытается вызвать лифт по дисковому телефону, мы изучаем инструкции. «Уважаемые шахтеры! Просьба не мусорить», «Курить запрещено» — гласят распечатанные листы формата А4.
«У нас не угольная добыча, не так опасно, но решили перестраховаться», — о нововведениях Павел Попов рассказывает явно с сожалением, но требования есть требования. Даже для начальства.
 |
| На конвейер поступает добыча со всего рудника |
На 830-м уровне расположен конвейер, куда поступает горная масса со всего рудника. На каждом горизонте погрузчики сбрасывают свой груз в специальные шахты, оттуда по ленте «добыча» поступает на конвейер. На одном из участков ленты расположен огромный магнит, который притягивает ненужный металлический мусор, в основном это куски арматуры.
Затем породу грузят в скипы и поднимают на поверхность, на земле вся руда отправляется на обогатительную фабрику, там сырье превращают в медный концентрат (напоминает песок серого цвета), который перевозится на медеплавильные заводы, изготавливающие так называемую черновую медь. Именно этот концентрат и является итоговой продукцией ГОКа. Чтобы получился металл с чистотой 99,99%, черновая медь еще раз переплавляется, а затем проходит через процесс электролиза в Верхней Пышме на «Уралэлектромеди».
«В сутки на поверхность поднимается примерно 19 тысяч тонн руды. (примерно 70 % от всей добычи составляет руда). Кроме меди в ней содержится цинк, свинец, золото и серебро», — поясняют шахтеры.
Отсюда мы поднимаемся на землю, также быстро, как и спускались. Но на этом наша экскурсия не заканчивается. Снова лифт, снова едем наверх. Нам показывают один из самых мощных и главных механизмов рудника — скиповую подъемную машину.
«Машина поочередно поднимает два скипа, куда грузится добыча со всего рудника. В один скип помещается 45 тонн руды. За час удается поднять на поверхность 25 скипов», — хвастается горный мастер Дмитрий Коршун.
Мы поднимаемся еще выше, на этот раз по лестнице, и попадаем на смотровую площадку на высоте 103 метра. Отсюда открывается вид на город Гай и огромный карьер, где добывали руду открытым способом. Насладиться видом в полной мере нам мешает ливень, о котором мы успели позабыть, гуляя под землей.
 |
| Вид со смотровой площадки на карьер |
После трехчасовой экскурсии в тяжелой рабочей одежде, с фонарем и самоспасателем, начинаешь ощущать себя шахтером, честно отработавшим смену. После горячего душа и переодевания становится легче, остается только груз новых знаний и впечатлений. С таким багажом мы возвращаемся в кабинет начальника подземного рудника Олега Папунина.
— Олег Юрьевич, что-то изменилось в жизни шахтеров за последние годы?
— Конечно, работа в руднике стала легче и безопасней, с каждым годом растет производительность. Если раньше ковшевые погрузчики были рассчитаны на 5-6 тонн, теперь они за раз перевозят 15 тонн руды.
— Сколько сейчас в среднем получают шахтеры на вашем предприятии?
—Кто работает под землей - 35-65 тысяч рублей, в зависимости от профессии.
Современный шахтер далек от того образа, который мы видели в 90-е годы, когда мужчины с суровыми черными лицами сидели с касками на площадях. Но и совсем уж легким этот труд тоже не назовешь. Главное отличие — теперь шахтеры не боятся за собственную безопасность, уверены в своем финансовом благополучии, работают с улыбкой и даже под землей находят звезды.
Фоторепортаж с экскурсии в подземный рудник здесь
Просмотров: 9952
Фотограф: Донат Сорокин
