Актриса Ирина Антоненко: «Реальный секс в кадре и пластика – табу»

С сегодняшнего дня в широкой прокат вышел фильм «Отрыв» про альпинистов, которые застряли на канатной дороге. В Екатеринбурге премьера прошла в кинотеатре «Роликс». Одну из главных ролей в киноленте сыграла актриса, победительница конкурсов «Мисс Екатеринбург – 2009» и «Мисс Россия – 2010» Ирина Антоненко. После съемок девушка два месяца лежала в больнице и боялась, что ей ампутируют палец.

В блоке про кино Ирина Антоненко рассказала корреспонденту JustMedia.ru о тяжелых условиях съемок, о том, согласна ли на она на реальный секс в кадре, проблемах с запоминанием текста и романах на площадке. Также она заявила, что не следит за жизнью своего родного города, не читает новостей и готова «плевать в лицо журналистам, которые придумывают информацию, а не пишут правду». В конце разговора звезда призналась, что готовится к переезду в США. Похоже, там уже есть предложения по работе. Некоторых людей она даже обвинила в зависти к себе. Все подробности читайте в большом интервью на JustMedia.ru.

«Во время съемок «Отрыва» казалось, что мне ампутируют палец»

– В прокат вышел фильм «Отрыв». Его снимали в экстремальных условиях: на Эльбрусе, на высоте 3,5 тысячи метров. Как удавалось преодолевать трудности на площадке, бороться с холодом?

– Замерзать страшно! С холодом бороться бесполезно, хотя я старалась. Очень часто пила горячий чай и ела много углеводов: какие-то вафельки, сушки, печенье, шоколадки. Мы постоянно что-то жевали, чтобы организм находил энергию для съемок. Особенно, когда они были ночные. В общем, мороз – это невыносимо! Казалось, что все, я упаду и больше не встану. Комфортного состояния практически не было. Потому что, когда мерзли на улице – мы мечтали о тепле, а когда снимали в павильоне – после каждого дубля ходили выжимать одежду и сушились, думая, как же сейчас хочется прохлады. Практически не было комфортной погоды, атмосферы. Но это и хорошо, потому что это фильм-катастрофа, и он должен был быть некомфортным. Только тогда он мог бы получиться настоящим.

– Из-за съемок в таких условиях не возникло проблем со здоровьем? Не слегли потом в больницу?

–  Никогда не забуду свой бедный указательный палец. Мне казалось, что его ампутируют. Было дико больно, когда мы снимали первую сцену. Там мы заваливаемся в снег, моя героиня достает телефон, чтобы сделать селфи и просит: «Давайте улыбнемся!», а герой Дениса Косякова говорит: «Скажите цистит!». Все это снималось далеко не за один дубль и ночью при температуре -20, когда даже техника переставала работать, фокус камеры просто не крутился. В этот момент я понимала, что «пока пальчик». Но выбора не было. Как бы не было тяжело и больно, остановить съемочный процесс или что-то не снять мы не могли. 

Я постоянно влипала в ситуации, как моя героиня. Наверное, мне это передалось (смеется). Я дико мерзла и потому потом заболела. У меня совсем не было голоса, и я 2 месяца лежала под капельницами. Но, мне кажется, это классно. Это говорит о том, что я настолько погрузилась в материал, что это стало частью моей жизни. В очень безобидном варианте (улыбается).

–  Самый тяжелый съемочный день «Отрыва»?

– Обычно смена у нас длится 12 часов. Но был момент, когда снимали 22 часа. И вот уже прошли почти сутки, утро, и мы просто никакие. Я понимаю, что пора ехать домой, но сама сесть за руль в таком состоянии не могу. Домой меня повез водитель. Мы ехали больше часа по пробкам, доехали и тут до меня доходит, что ключи от дома остались в моей машине, а автомобиль, конечно же, на съемочной площадке. Мы развернулись и обратно по пробкам добирались  до нее. В общем, когда все люди уже видели десятый сон, я вся замерзшая, в искусственной крови и в клею, со всем этим гримом приехала домой и еще час отмывалась в ванной.

«Я могу пойти на очень многое ради роли в гениальной картине с крутым режиссером»

– Вас полностью устраивает жанр фильм-катастрофа? Не хочется вернуться к мелодрамам?

–  Мелодрамы – уже пройденный этап. Я люблю что-то такое сложное, тяжелое. Фильмы-катастрофы – это как раз то. Но можно сняться и в комедии, просто потому что я этого еще не пробовала. Мне кажется, что фильм-катастрофа или психологический триллер – это всегда более интересно как для зрителя, так и для артиста.

–  Вы читаете отзывы на фильмы, в которых играли?

– Мои родители читают, я – нет. А что их читать? И так понятно, что будет и позитив, и негатив. Я сама себе очень жесткий самокритик. Зачем слушать обывателей и обычных зрителей? Чтобы потом переживать? Отзывы критиков я могу почитать, но просто почитать и все. Смысла переживать нет, все равно ничего не изменится.

– А легко запоминаете тексты своих ролей?

– Я не могу сказать, что у меня гениальная память, что я один раз прочитала и все запомнила. Нет, это трудно для меня. Но у меня есть мама, которой я всегда звоню и говорю «давай почитаем». Когда мы читаем с ней по ролям, я запоминаю быстрее раза в три. Мы постоянно созваниваемся с ней для этого. Бывает и ночью. Спасибо ей за такую помощь. Меня утверждали на многие проекты благодаря тому, что я заранее все отрепетировала с мамой.

–  В сериале «Корабль» вы снимались с Дмитрием Певцовым. Какие взаимоотношения у вас с ним сложились? Трудно ли срабатываться с другими актерами на площадке? 

–  С Димой мне было прекрасно и удобно. И у меня было огромное количество невероятных партнеров. Сейчас я снялась в фильме вместе с сербским актером Милошем Биковичем, в котором он играет Муслима Магомаева. Для меня было очень неожиданно работать с ним. Тем более, что у него другой менталитет, с ним интересно общаться и наблюдать за его игрой.

Еще в одной ленте, которая тоже пока не вышла, моими партнерами были Александр Никитин и Иван Колесников из «Движения вверх». И наш любовный треугольник в кино очень многое дал мне в реальной жизни. Я серьезный человек и постоянно говорю, что у меня нет чувства юмора. Так вот они мне его привили, но такое – очень саркастическое. Каждый раз, когда мы встречались на площадке, сарказм для нас был основой общения. Это была отличная школа. Еще два-три года назад я бы обижалась на людей, которые так общаются. Но сейчас я понимаю, что ты это цепляешь. Это как пинг-понг, вы начинаете играть, и это получается очень интересно.

–  У вас не возникает романтических отношений на съемочной площадке? 

–  Нет, нет, нет! Ничего подобного, никогда. Работа есть работа. Мы всегда играем в кадре. Как только говорят: «Стоп» – мы просто друзья или товарищи. В зависимости от того, как близко мы общаемся.

–  Есть какие-то условия съемок в кино, рамки, за которые вы не будете выходить?

– Все зависит от проекта. Мне кажется, что я могу пойти на очень многое, если это будет крутой режиссер и гениальная картина. Мне было бы самой интересно узнать, на что я способна пойти. Что точно для меня табу? Ну, не знаю (задумалась). Реальный секс, то есть на самом деле заниматься любовью в кадре я не готова. Это вообще не про меня. Мне очень важна репутация. А толстеть, худеть, краситься в разные цвета – это я с огромным удовольствием. А, вот, вспомнила – на пластическую операцию я бы не подписалась никогда. Если бы мне сказали сделать нос или уши, или еще что-то, я бы не согласилась.

–  Ваше отношение к отечественному кинематографу изменилось после того, как вы стали актрисой?

–  До того момента, как стала актрисой, я не особо ходила в кино и что-то знала про киноиндустрию. После того, как стала работать сниматься в фильмах, я начала смотреть на них иначе. Я обращаю внимание на свет, графику, звук, технические моменты. Ну, и на игру актеров, что понятно. Я вижу, когда кто-то переигрывает или не доигрывает. С одной стороны, мне нравится все это раскладывать по полочкам, но, с другой – я не могу смотреть киноленты как обычный зритель, и это печально.

– Как вы оцениваете сегодняшнее состояние киноиндустрии в России?

– Оно намного выше, чем 5-10 лет назад. Но, конечно, до Голливуда нам очень далеко. Я не знаю, сколько еще десятилетий нам туда стремиться. Это понимают все. Но это желание появляется и многие хотят делать что-то новое, интересное и развивать кино в России. Американское кино – безусловно монстр кинематографа. Это невероятно крепкая бизнес-модель. Моя мечта – поработать с Девидом Финчером.

– По-вашему мнению, кто виноват в том, что многое современное российское кино плохо заходит в прокате? Например, фильм «Дед Мороз. Битва магов», в котором вы снимались. Сейчас с его создателями судится Фонд кино, потому что они не окупили в прокате затраты. В подобных ситуациях надо винить плохих режиссеров, актеров, сценаристов? Чиновников и Фонд кино, которые не способны разглядеть качественные проекты? Или непатриотичного зрителя? 

– Актеры и режиссеры тут ни при чем априори. Ведь зритель не может оценить работу режиссера и актеров, если он не видел фильм, не пришел его посмотреть. Поэтому здесь, как ни странно, наверное, вина пиар-служб или маркетологов. Потому что для большого кино это очень важно.

«Ни Екатеринбург, ни Москву не считаю своим домом. Я – человек мира »

–  Вы родом из Екатеринбурга, сохраняется ли у вас ностальгия по городу или уже совсем привыкли к Москве?

– Я полностью выросла из Екатеринбурга. Но он, конечно, такой мой, мой, мой город. Но, все-таки, я росла в военном городке и родители меня не особо часто отпускали в центр. Мы сбегали туда с подругами. Я знала этот Екатеринбург, но так, как сейчас знаю Москву. Хотя и последнюю я тоже не могу назвать свои домом. Я, наверное, человек мира. Очень часто путешествую. За прошлый год в Москве в общей сложности я находилась месяца два. А сейчас у меня вообще новый этап – я переезжаю в Америку, в Лос-Анджелес. Там удивительно приятный климат. Жить там будет здорово! Уже можно сказать, что с января я живу и там и здесь.

Я человек, который имеет огромную семью, но везде и всегда мне приходится прокладывать себе дорогу в одиночестве. Поэтому переезжать и жить в США я буду одна. Но, я надеюсь, что когда-то родственники переберутся поближе ко мне. Братья уже задают вопрос: «А может нам тоже переехать в Америку?»

– А почему вы решили сменить страну проживания? Из-за экономической, политической ситуации в России?

– Нет, просто безумно люблю путешествовать. Мне хочется работать везде, а не только в Москве.

– То есть в Америке у вас уже есть предложения по съемкам?

– Там есть все (смеется)!

– Замечаете ли вы, как меняется Екатеринбург? Следите за тем, что происходит в городе?

– Честно, нет! Я никогда не смотрю новости. Единственное, что я включаю дома, это СNN, чтобы постоянно заниматься аудированием и поддерживать уровень своего английского. Когда у меня есть свободное время, что бывает крайне редко, я стараюсь смотреть какие-то фильмы, чтобы быть в потоке этой информации. А в плане Екатеринбурга – у меня здесь только родные, они всегда звонят и рассказывают, если происходит что-то интересное. Я создала семейный чат в WhatsApp и мы туда сливаем всю информацию: про город, личные истории.

– Но информация о сносе телебашни не могла же пройти мимо вас?

– Конечно, я знала про это. Мой папа даже снимал видео. Я улетела в Москву и на следующий день ее снесли. Но я не считала ее символом.

– То есть, что с ней ,что без нее?

– Что с ней, что без нее. Куча историй же про парашютистов и людей, которые кончали жизнь самоубийством. Большей истории, мне кажется, она за собой не несла.

«Плевать в лицо таким журналистам, которые пишут не правду, а что-то сочиняют»

– Напоследок перейдем к блоку вопросов про личную жизнь. Вы развелись с мужем Вячеславом Федотовым? Как сейчас у вас складываются романтические отношения с мужчинами? 

 – Да, мы достаточно давно развелись с мужем и тут нет конкретной причины. Люди либо судьбой предназначены друг другу, либо нет. У нас с мужем как-то не сложилось. А сейчас? Я из тех людей, которые считают, что личная жизнь, это что-то сокровенное. Даже, когда моя семейная жизнь будет прочной и понятной, я никому об этом не буду рассказывать. Хочется, чтобы было что-то, о чем не знает никто.

– Какие отношения у вас с родственниками? Насколько часто видитесь?

– Самые теплые. Но мы, конечно, не можем находиться в одном пространстве больше недели. С родителями я вижусь примерно два раза в год. Вся моя семья всегда меня поддерживает. Семья – самое важное. Это единственное, что у нас есть. Все эти знакомства в шоу-бизнесе, там очень много ненастоящего. А твоя семья всегда искренна. Это те люди, на которых ты можешь положиться. Часто мы надеваем маски, а с семьей этого не надо. У артистов есть страх забыть свое истинное лицо. Поэтому важно иметь вот эти точки, где ты можешь обнажиться в плане своего эмоционального состояния и быть таким, какой ты есть – ранимым или злым.

– Вы не замечали за собой, например, что зазнались?

– Нет, я часто это вижу в других людях. Это выглядит очень некрасиво.

–  Вам строили какие-то козни во время участия в конкурсах красоты, на кастингах?

– Нет, я, наверное, везунчик. Когда я участвовала в конкурсах и кастингах, мне никто ничего не подкладывал: никаких стекол, как писалось когда-то. Никто мне не подменивал купальники на конкурсе «Мисс Вселенная», как говорилось в одном СМИ. Просто люди, которые платят за это деньги, говорят: «Нам наплевать, напиши что-нибудь». И вот сидят люди, которые называют себя журналистами, и что-то сочиняют, да еще получают за эти деньги. Плевать в лицо таким людям, серьезно!

 – Насколько у вас узкий круг близких друзей?

– Очень узкий, у меня всего три таких человека. Все они из Москвы. Были две близкие подруги из Екатеринбурга, с которыми я училась в школе. Сейчас я даже не помню, когда мы виделись в последний раз, это было невероятно давно. У меня есть люди, с которыми я дружу 9 лет. Это Вера Красова, еще есть девушка Аня, с который мы познакомились на съемках в Грузии. Аня как раз от человек, который сказал мне правильную фразу, что друг – это человек, который радуется твои победам, а не поддерживает в трудную минуту. И я это поняла сейчас, когда начала получать новые успешные проекты. Из людей начала вылазить неискренность и зависть. И тогда ты думаешь: «Oh, My God. Серьезно? А я то думала, что мы друзья. Но нет». При этом, человек может ничего и не говорить, я просто чувствую людей энергетически и понимаю это состояние.

– Если встанет выбор – карьера или семья. Что для вас будет приоритетным?

– До этого года я была уверена, что надо выбирать: карьера или семья. Но сейчас поняла, что это не обязательно. Это всегда можно совмещать. Я смотрю на Наталью Водянову, у которой пятеро детей, а она продолжает работать моделью. И ты думаешь: «Вау! Значит это возможно». Все зависит от твоего желания и от человека, который рядом с тобой. Если ты можешь заниматься своей карьерой и знать, что у тебя дома есть человек, который поможет присмотреть за детьми – это классно! Конечно, есть шанс выпасть из процесса, но можно этого избежать. Голливудские актрисы многие снимаются и во время беременности, под такие ситуации даже переписывают сценарии.