Резервная кубышка, надежды на «ЭКСПО» и «заваленная» миссия Счетной палаты. Особое мнение Андрея Глазырина

Бывший сотрудник Счетной палаты Андрей Глазырин, ныне работающий в «Корпорации развития Среднего Урала», написал колонку, где делится своим взглядом на эффективную региональную экономику. Назвал он свой труд «Предсмертной запиской», осознавая возможную отставку после этого материала. «Тем не менее, я посчитал актуальным перед началом работы согласительной комиссии изложить некоторые свои соображения, касающиеся, в том числе, бюджетного процесса»,— пояснил Андрей Глазырин. JustMedia.Ru публикует его мысли без принципиальных сокращений.

Модернизация по-уральски

У Свердловской области за последние годы появилось очень много «модерновых» инструментов, которые при правильном их применении, могли бы создать для нас очень важные конкурентные преимущества перед другими регионами, но по каким-то неведомым мне обстоятельствам, эти инструменты либо «законсервированы», либо работают вхолостую. Вот пример из недавнего советского прошлого, когда в один период, было также принято решение о модернизации производства, и на заводы стали поступать очень мощные, энергоэффективные станки с красивыми кнопочками, но далеко не все директора предприятий смогли их использовать на полную мощность. Кто-то потому что не было квалифицированных кадров для работы на данных агрегатах, кто-то потому, что его постоянно доставали «сверху» с планами, и он по старинке обращался к опытному дяде Васе, который выдавал на гора нужные втулки.

Инструмент первый — Резервный фонд Свердловской области

Начнем с резервного фонда субъекта. Когда о таком инструменте не было упоминания даже в Бюджетном кодексе, на мои предложения создать нечто подобное кудринскому детищу у нас (это сфера совместного регулирования, так что идея не так уж и нереальная), мне депутаты отвечали, что области не нужен резервный фонд, мол, это неэффективное использование бюджетных средств — держать деньги «под подушкой». Эта история длилась, видимо, до тех пор, пока (это мое предположение) Минфин России не «подопнул» своих региональных коллег каким-нибудь письмецом. И закон в 2011 году приняли. Но приняли так, для отчетности, а потому он оказался совершенно неработающим. Собственно результатом этого возникла ситуация нынешнего года, когда министр финансов Галина Кулаченко на одном из совещаний у премьер-министра Паслера призналась, что на счетах бюджета «зависли» миллиардные средства, которые, будь они размещены вовремя на депозитах, могли бы принести доходы в сотни миллионов. Тогда во всем «обвинили» депутатов: мол, неповоротливые, ленивые, собрать летом не возможно. А вот если бы закон о резервном фонде был принят грамотно и предусматривал бы такие ситуации (а предусмотреть их не так сложно, потому как повторяются они из года в год, только в иных масштабах), то никаких бы депутатов и не понадобилось. Минфин неиспользуемые бюджетные средства просто загнал бы в Резервный фонд, а оттуда — на депозиты. Все дело в том, что почему-то многие воспринимают фонд именно как кубышку, не учитывая, что на самом деле это один из многих финансовых инструментов, позволяющих эффективно управлять финансами. Надеюсь, коллеги-финансисты (хотя в свое время меня изгнали из Счетной палаты именно ввиду «неимения» такового образования) не пребывают в неведении, что на самом деле идеолог такого фондирования, Кудрин, изначально создавал такие институты отнюдь не для того, чтобы туда «складывать» бабло и вывозить его на зарубежные счета? Одной из главных идей является именно – отсечение «шальных» доходов от неразумного их расходования, ну и неиспользуемые средства тоже можно хранить там.

Инструмент второй — «Корпорация развития Среднего Урала»

Институт развития замысливался в комитете по промполитике областной думы (в то время его председателем был Владимир Машков) как некий оператор бюджетных инвестиций (на входе и на выходе инвестпроцесса). Чтобы было понятнее, то опишем примерный процесс. Завтра, 15 ноября состоится совет по инвестициям при губернаторе. Так вот, «Корпорация» обладает ресурсами, чтобы готовить на такие совещания потенциальные для области инвестиционные проекты. Далее их рассматривает совет с точки зрения расстановки приоритетов в расходовании средств бюджета. После проекты возвращаются в «Корпорацию», чтобы она уже реализовывала их через заключение соглашений с инвесторами (областной закон о частно-государственном партнерстве — еще один неиспользуемый инструмент).

А чем занималась «Корпорация», допустим, в 2012 году? Например, многократно пыталась собрать совет директоров для принятия многочисленных политических решений, в том числе утвердить отчет о деятельности за прошлый год, а удалось это сделать лишь один раз. Или — в течение года пытались добиться установления льготы по налогу на имущество для выставочной деятельности. Сегодня услышал, что вице-премьер Алексей Орлов предлагает лишить льгот торговые центры. Абсолютно с ним согласен, эта льгота в настоящее время неактуальна. Но в свое время, когда мы ее устанавливали, идея была ввести торговлю в цивилизованное русло. Результат — сейчас Екатеринбург на первом месте по количеству площадей ТРЦ на душу населения. И, по-моему, льгота, через другие поступления в бюджет давно уже «отбилась».

Нынче осенью депутаты Заксобрания (особливо молодые, вроде Дмитрия Ионина) вопрошали нас: «Зачем нам такие выставочные центры, как «Екатеринбург-ЭКСПО»?». И многозначительно заключали (видимо мнят себя бизнес-гуру), что эти расходы никогда не окупятся. Поскольку экономическим образованием не обладаю, то позволю себе лишь усомниться в данных выводах, потому как опять же имею личный опыт. Когда-то мы (тоже молодые) точно с такими же утверждениями выступали по поводу «Россель-бана».

Возвращаясь к льготе по налогу на имущество — сейчас законопроект «встал» в бюджетном комитете Заксобрания. Господин Терешков «надувает» щеки и требует многочисленной информации, которой мы уже забросали депутатов. При этом отличительная особенность Владимира Андреевича — он почему-то никогда (на моей памяти) не понимает тему через принятые в «системе» аналитические записки, а «втыкает» только после таких вот публикаций. Ну, может, и в этот раз поймет. Выскажу точку зрения, некоторых менеджеров «Корпорации»: пожалуйста, не принимайте льготу, но потом будете платить налог на имущество через накачивание ее капитала. Уверен никто не питает иллюзий, что работники КРСУ вдруг возьмут личные кредиты, чтобы уплатить налог?

Завершая мысль об идеальном институте развития, замечу, что сама министр финансов Кулаченко, представляя проект бюджета, заметила, что он отнюдь не является бюджетом развития, а скорее бюджетом проедания. Но даже это не останавливает депутатов от популизма. Тот же Ионин вчера предложил компенсировать (субсидировать) проезд на общественном транспорте. Видимо в его семье так принято — брать кредиты «на покушать».

Инструмент третий — самостоятельная Счетная палата

Признаюсь, что когда я работал в этом органе, обсуждая его перспективность, мы большие ожидания возлагали на тот момент, когда он станет самостоятельным. Мы были уверены, что лучше сможем организовать контрольную работу, освободись от всевидящего ока депутатов. Но лишь одно кадровое решение (я имею в виду назначение Ефимова) — и вся идея оказалась «заваленной».

Ничего не хочу сказать про Андрея Борисовича как профессионала в финансовой сфере. Наоборот, при личной встрече мне его рассуждения были даже где-то симпатичны. Но вот приведу несколько примеров, и многим станет понятно, что человек просто не на своем месте.

Случай первый: летом, когда аудиторы собрались проверять министерство образования, где некогда работал Ефимов и управлял как раз финансами, он вдруг назначил сам себя руководителем этой проверки. При Измоденове вообще такого не было, так что это в каком-то смысле прецедент сам по себе. Но ведь многие сразу подумали, что человек хочет что-то скрыть от общественности. Это вполне разумная мысль. Хотя я вполне допускаю (знаю природу наших контролеров), что Андрей Борисович попросту не хотел впоследствии объясняться с подчиненными.

Случай второй: Ефимов подготовил поправки, которыми хотел снизить значимость коллегиального органа палаты, чтобы сконцентрировать принятие решений по некоторым вопросам в своих руках. Казалось бы нормальное желание любого руководителя. Но ведь реализация то была совсем «лоховская», выражаясь пацанским языком. Решил провести «судьбоносную» коллегию в отсутствие двух аудиторов (были в командировке), а когда они все же появились, начал угрожать (как минимум) одному из них санкциями в части трудовой дисциплины.

Случай третий: для участия в согласительной комиссии с правом решающего голоса представил свою кандидатуру и кандидатуру главного специалиста правового отдела, который работает в палате три месяца. Пусть даже этот специалист семи пядей во лбу, можно просто пользоваться его советами, но его поставили вровень с премьер-министром и председателем Заксобрания.

Предложение согласительной комиссии

Совсем давно, когда министром финансов была Мария Серова, приверженец консервативной финансовой политики, мы путем различных инструментов пытались доказать Минфину, что они зря не задействуют такой хороший финансовый механизм как заемные средства. Однако показатели нынешнего проекта бюджета, по-моему, уже превосходят пределы разумного. Представляется, что в ходе согласительной комиссии необходимо уделить особое внимание долговой политике.