Леонид Гункевич – о развитии туркластера «Гора Белая» в разгар коронавируса: «Я бы сравнил наше состояние с ударом в стену с разбега»

Экономический кризис в России, вызванный пандемией коронавируса и нестабильность на нефтяном рынке, ударил не только по малому и среднему бизнесу. В тяжелом положении оказался крупнейший в регионе проект развития внутреннего туризма – «Гора Белая». О том, как министерство финансов мотивирует отказ в финансировании проекта, что пугает инвесторов, которые были готовы вложить 1,5 миллиарда рублей частных инвестиций, о своей самоизоляции и «коронованных» друзьях, супер-чатах «Деловой России» и ситуации в малом-среднем бизнесе, о том будут ли 1,5 миллиарда рублей вложены во внутренний туризм и своей стратегии выживания рассказал в интервью JustMedia.ru рассказал генеральный директор туркластера «Гора Белая» и председатель регионального отделения «Деловой России» Леонид Гункевич.

- Как и где вы самоизолировались?

- Я свез все семейство в деревню. Там у меня папа, теща и тесть, жена и младшая дочка. Но я иногда, соблюдая требования по социальному дистанцированию, выезжаю в город, например, для участия в рабочих группах по экономическому мониторингу при правительстве, в штабе «Деловой России» по коронавирусу. Это не каждый день.

- А маску носите?

- Маску не ношу. Иногда надеваю, когда вхожу в помещение, чтоб люди не комплексовали. Маска больше нужна потенциальному источнику заражения. Если ходить по улице – в ней нет смысла. Я читаю много литературы про коронавирус, рекомендации ВОЗ, где написаны реальные, эффективные средства защиты.

- Как вы думаете, сколько времени мы будем жить в таком режиме?

- Еще у Конфуция было: получать знания, не думая — пустая трата сил, но еще хуже предаваться думам и размышлять, когда не знаешь.

Я ориентируюсь на мнение специалистов, а они прогнозируют на борьбу с пиком заболеваемости около 12 недель – это примерно 3 месяца. То есть, у нас впереди еще около 2,5 месяцев. Может, начнется спад раньше по естественным причинам: лето все же это не время для вирусов. Я ориентируюсь на то, что читаю. Потому что не вирусолог, не специалист.

- Но вы бизнесмен, а в бизнесе крайне важно планирование, прогнозирование.

- Все мои прогнозы основываются на статьях и материалах, мнениях разных экспертов. У нас в «Деловой России» есть большие чаты, там состоят представители очень крупных компаний, которые занимаются в том числе фармацевтикой. Они выставляют в чат добросовестную информацию. По их данным для минимизации последствий на карантинные меры нужно три месяца.

- Какой при этом должен быть коэффициент сознательности и самоизоляции?

- Я бы склонялся к варианту южнокорейскому: бизнес должен работать с применением всех защитных мер, а население проявлять высокую сознательность, с чем у нас большая проблема. На днях я пошел в наш деревенский магазин за квашеной капустой, там на меня прямо навалился всем телом пожилой мужик. Хоть я и деликатно отошел, но ощущение очень неприятное. У нас сложная культура общения. Некоторые люди до сих пор воспринимают предложенные меры как каникулы, возможность отдохнуть. Это ужасно.

- Как вы видите картину будущего, какая она - жизнь после карантина?

- Сейчас, по моему пониманию, происходит остановка всей экономики. Перезапуск. В рамках перезапуска что-то запустится вновь, что-то нет. Это как стройку дома остановил, потом запустить ее намного сложнее и дороже. Безусловно, мы вынесем уроки. Я сейчас по своей работе в рамках туристического кластера и предпринимательской деятельности понимаю, что с некоторыми людьми можно работать в новом режиме. И это будет не менее эффективно, чем раньше. А с некоторыми нет смысла работать вообще. Одновременно я понимаю, что эффективность и дешевизна удаленной работы – это миф. Потому что даже сейчас затраты на корпоративные мероприятия, поддержку духа, на связь очень большие. У меня, например, телефон за день три раза разряжается, хотя он новый. Это непрерывно или звонки, или переписка. Ты держишь всех в состоянии включенности, мотивируешь, контролируешь.

Также я думаю, что сильно изменится потребление. Человек же быстро запоминает опасности и выносит уроки. Поэтому потребление будет другое, оно уже меняется. Дальние путешествия отложатся на достаточно длительное время. На пару лет точно. Сейчас люди, просидев один-два месяца дома, поймут, что у нас в стране дефицит инфраструктуры для нормального времяпровождения, внутреннего туризма. Сейчас время, когда будет острое осознание того, как нам не хватает возможностей для отдыха в своих домашних регионах: не хватает экологических троп, природных парков с развитой инфраструктурой, цивилизованных (не диких!) вылазок на природу, хороших туристических маршрутов по природным территориям с обустроенными кемпинг-стоянками, с возможностями для самостоятельных путешествий по готовым сценариям.

- Если смотреть картинку по предприятиям «Деловой России», кто пострадал больше, какой процент ваших коллег не смогут выйти из текущего кризиса?

- Говорить, те пострадали, а другие нет – невозможно. Цепочка взаимосвязей абсолютно не предсказуема. Мы, когда еще собирались в конце марта и создали в «Деловой России» штаб по мониторингу ситуации в предпринимательской среде, пришли к выводу, что нельзя выделять отрасли, которые пострадали. Нельзя делить на «пострадавших» и «не пострадавших» по отраслевому признаку. Например, мы все четко видим, пострадали рестораны, общепит. Надо их поддерживать. Но есть компании, которые предоставляют им профессиональные услуги, например, по клинингу. У нас в «Деловой России» есть такая компания, где более 100 сотрудников, они больше, чем ресторан, и они также вынуждены сейчас приостановить свою деятельность. Параллельно есть компания, которая делала мебель для ресторанов – производила новую, реставрировала старую. Все заказы остановились. А там тоже люди. И возникает кассовый разрыв. Поэтому взять и сказать, надо поддержать этих, а этих нет – так неправильно. Мы видим поддержку по-другому. Сейчас предприятия прозрачные, весь бизнес как на ладони. Михаил Мишустин на славу поработал с налоговой системой. Специалисты в налоговой прекрасно умеют мониторить, видят, у кого меньше налогов, чем за предыдущий период. Пусть те предприятия, кто по выручке просел на 30% и более, могут обратиться за поддержкой. Им дадут налоговые льготы и преференции. Это самый простой и самый честный способ.

- Как вы оцениваете работу региональной власти по Указам Президента?

- Видно, что прогресс есть, идет коллективная работа. Что мне понравилось, это то, как администрация губернатора и сам губернатор вошел в ситуацию по коронавирусу. Эта его тема с Инстаграмом и отработка по всем вопросам... Какой-то очень хороший штаб он создал. Есть смысл всем его коллегам, вице-губернаторам, министрам брать пример с его открытости. Если бы каждый министр по своему направлению рассказывал честно о проблемах, что делается, какая ведется работа, если бы Минфин сообщал о том, что у нас с бюджетом — это была бы обалденная история. Потому что, когда возникает ясность, ты можешь планировать. Бизнесменам этого особенно не хватает. Мы в сложные времена ожидаем от властей прозрачной работы, качественного информирования.

Недавно депутат Тимофей Жуков написал у себя, что надо прекратить PR. Тут я не согласен. Доводить информацию - это прямая обязанность органов власти на всех уровнях. Нужно делать это профессионально, информация должна быть достоверной, оперативной, непрерывной. Надо работать с профессиональными людьми, качественными СМИ.

Если не будет нормальной, правдивой информации, то сразу же все информационное поле заполняется домыслами, фейками, спекуляциями. А это очень негативно отражается сначала на состоянии общества, а потом и на экономике. Люди читают посты всяких хайпожоров, которые передают свои измышления, нарастает тревожность. Граждане начинают совершать непонятные, в том числе и для себя, действия: бегут в банки, чтобы забрать деньги, покупают тонны гречки с туалетной бумагой. Это говорит, что недостаточно отработаны связи с общественностью.

- Сейчас в интернете множество курсов, коучи и бизнес-консультанты говорят, что кризис – время возможностей, нужно лишь изменить подход. Есть ли у вас в «Деловой России» успешные примеры тех, кто круто перестроился. Вдохновляющие истории?

- Пока больше трудностей у всех.  Но предприниматель – это оптимист по духу. Есть пример, как Дмитрий Камерлохер и его компания «Сибеко» перепрофилировались сейчас из производства сидений для транспорта на пошив медицинской одежды.

Мы общаемся между собой, все бизнесмены, кто спрогнозировал, что эта история на несколько месяцев, понимают свой рынок и что будет дальше – они занимаются отлаживаем своих процессов, коммуникаций без особых прорывов. Но и такого, чтобы help-help, паника-паника – у нас нет. В рамках «Деловой России» образовалось несколько чатов, мы роем новые темы, смотрим какие-то венчурные истории, думаем, как двигаться в сторону IT. Мне понравилось, что наш чат стал каким-то домашним, уютным, дружелюбным. Вот, кстати, я вспомнил еще хороший пример. У нас есть Вера Голенкова и ее компания JLIDER, она занимается разными подростковыми, детскими обучающими программами. И она ввела мастер-классы для детей онлайн, которые пошли сейчас на ура. Почему я так уверенно говорю, она сама сказала, что у нее все это «пошло». Кроме того, моя 6-летняя дочка с удовольствием участвует в этой теме. У нее расписание: она в 8 утра встает, делает зарядку, завтракает и в 10 утра идет на мастер-класс, они делают тесто, а потом лепят целые города, красят гуашью. Она сама спокойно заходит по ссылке, ставит перед собой телефон. Спрашиваю ее, ну как? Говорит, папа, вообще – класс! Я думаю, для таких маленьких людей как моя дочь – это будет новая объективная реальность. Это для нас нужно общение глаза в глаза, отслеживать выражение лиц и жесты, а ей комфортна эта ситуация общения с экраном.  И ценник на участие в таких мастер-классах меньше, чем на очное занятие. Поэтому люди начали подключаться, заниматься с детьми. Вот вам пример успешного микро-бизнеса. Еще, мне кажется, должны быть сейчас успешны юристы и финансисты, потому что вопросов выше крыши, законодательные акты очень сложно трактуются, часто они противоречат друг другу, бизнес не может разобраться. У нас в штабе «Деловой России» под руководством Ирины Екимовских работают 4 юриста, они прямо с 8 утра до часу ночи непрерывно находятся в консультациях, пояснениях. Для компаний, обращаются в Штаб, это бесплатно, для нас это своего рода волонтерство. То, чем мы реально можем помочь.

- Вы тоже даете бесплатные консультации?

- Да, и я считаю, это очень ценно. Многие люди требуют поддержки. Время непростое. Сейчас я себя ощущаю батарейкой, иду и ко мне подключаются люди, и я сам ищу источники зарядки.

- Теперь у меня по плану блок вопросов про туристический кластер «Гора Белая», которым вы руководите. Как у вас обстоят дела? Выше вы говорили, что интерес к внутреннему туризму вырастет…

- Да, я ожидаю рост интереса, и со стороны людей-туристов, и со стороны туроператоров. Точнее, рост интереса есть уже сейчас. Неизбежно перераспределение денежных средств, у людей сократятся ресурсы на поездки за границу. Плюс «закрытое небо». Хотя принцип парето и раньше соблюдался, в целом из всех путешествующих выезжали за границу всего 20%. За последние 5 лет, по данным ВЦИОМ, более 50% процентов населения России не выезжало из регионов, где живут.

Потребность в развитии внутреннего туризма существует большая, она ещё вырастет, к чему мы сейчас не готовы. В нашем регионе есть парк «Оленьи ручьи». Больше негде цивилизованно пойти прогуляться по тропам, самостоятельно, в то числе соблюдая актуальное сегодня социальное дистанцирование. Учитывая, что я занимаюсь проектом «Гора Белая», я сейчас искренне стремлюсь обратить внимание всех на эту проблему.

Понятно, что все бюджеты сейчас режут. Но я открыто выступаю за то, что нужно продолжать инфраструктурные государственные инвестиции, потому что они являются драйвером экономики, создают рабочие места, дают контракты бизнесу.

Территория кластера — это тоже территория роста и для малого бизнеса, и для людей – инвестиции в туризм имеют огромный социально- экономический эффект, мультипликативный экономический эффект. Во-первых, мы создадим новые рабочие места, на территорию придут разные бизнесы. Во-вторых, у людей появится отдушина. У меня товарищ как-то пошутил, что мы являемся поставщиками «голов» для Башкирии и Челябинской области. Там лучше туристическая инфраструктура на сегодняшний день. При этом законодательно мы проработали все вопросы развития территории – это очень круто, в теме территориального планирования при кластерном развитии Свердловская область впереди всей страны.

Но сейчас на фоне коронавируса и сокращений бюджета, есть очевидный риск, что мы не вступим в этом году в активную фазу проектирования и строительства. Я, конечно, сопротивляюсь, объясняю, пишу письма. Это логично: веду борьбу за проект. Было бы странно, если бы я этого не делал.

- Уже срезали финансирование?

- Процесс идет. Надеюсь, удастся что-то отстоять в рамках здравого смысла.

- Подразумевается ли приостановка проекта на 2020 год?

- Я бы сравнил наше состояние с ударом в стену с разбега. Осознавая, что туристический кластер — это проект губернатора, получив одобрение на всех уровнях, мы сильно разогнались, активно ведем работу в Москве по переводу части земель в собственность Свердловской области, подписали соглашения с 19 резидентами, которые уже ждут возможность получить земельные участки. А сейчас - ба-бах!

Но мы пока еще боремся, сказать, что все, капец, останавливаемся, не можем.

Мне в целом кажется, что сейчас лучшее время для ГЧП - государственно-частного партнерства, только вместе, только сообща мы можем преодолеть кризис. У бизнеса есть возможности вместе с банками – а банки - это тоже бизнес – инвестировать в инфраструктурные проекты, социальные объекты, будь то школы, дворцы спорта, туристические объекты.  Понятно под какой-то минимальный гарантированный доход. Я не понимаю, почему у нас еще активно не занялись темой ГЧП во всех формах. Сейчас успех только в ЖКХ, там уже есть примеры концессий, и тема бурно развивается. Но можно запустить кучу проектов одновременно под обязательства в разных сферах, привлекая деньги в экономику через инструменты государственно-частного партнерства. Так и происходит развитие качественной инфраструктуры.

- В рамках туристического кластера вы начали сокращение издержек?

- Мы непрерывно занимаемся сокращением всего. Но при этом стараемся оставить то, что необходимо делать, что приведет через цепочку действий к определенному результату. Например, нам нельзя останавливаться в расчете финансовых моделей, потому что, если они не будут посчитаны, мы не сможем обратиться к инвесторам и к федеральным фондам. Инвестиции же не так привлекаются: заходите сюда, вот тут посмотрите. Мы должны ответить инвестору на три ключевых вопроса: сколько денег надо, когда они вернутся и на чем основан наш оптимизм. А для этого надо все посчитать. Если нам скажут, не считайте, не делайте, не отрабатывайте – мы не сможем работать с инвесторами. Если мы сейчас не будем участвовать в вопросах оформления земли, мы опять же не будем работать с инвесторами. Если мы не будем заниматься проектированием сетей, инфраструктуры – газ, вода, электричество, водоотведение, то соответственно мы опять никого не приведем на территорию.

Всем инвесторам нужны цифры, конкретика. Например, у нас есть инвестор на отель возле горы. Мы вместе с ним работали по получению денег из фонда развития моногородов на 10 лет под ноль процентов годовых. Мне доложили, что шанс на одобрение очень высок. Но зачем инвестору сейчас брать эти деньги, если мы не притащим сети, если не передадим земельный участок?

У нас сейчас на подходе общественные слушания, которые мы делаем вместе с муниципалитетом, это большая работа. Я часто слышу такие выпады: так привлекайте инвесторов, зачем для этого деньги, что такого? Ну, это несерьезно. Инвестор привлекается на конкретную тему по конкретным показателям. Вот ты, Ульяна, приходи, с тебя 2 миллиона рублей, на эти деньги ты построишь домик, мы поведем сети, мы загрузим его следующим образом, и ты будешь получать с него доход 35 тысяч рублей в месяц. И ты думаешь, о супер! Если я куплю квартиру, я буду получать 15 тысяч рублей, а если построю домик, то у меня будет 35. И идешь к нам. Чтобы сделать тебе предложение, нужно проработать множество вопросов.

- А какие еще проекты в рамках туристического кластера вы хотели бы сохранить?

- Последние месяцы мы активно работали с местными жителями. Нашли тех, кто готов сдавать свои дома в аренду. На территории сейчас дефицит мест размещения. Но у людей нет денег, чтобы все как надо обустроить, где-то провести воду и сделать жилище комфортным, чтобы ты могла летом приехать, в деревенском доме пожить. Хотели выделить деньги на это — на ремонт домов. В целом на лето сформировались большие планы. Есть такой уральский режиссер Александр Блинов, с ним мы разработали сценарий театрализованного представления – покорение Ермаком Урала. Потом есть историк Андрей Ермоленко, который заканчивает проработку туристических маршрутов по территории, многие из них проходят в поселке Висим. Там есть что послушать, посмотреть. Они и про горнозаводскую Историю Урала, Демидовых и Строгановых, про добычу платины, про старообрядцев, про становление Висима. В Висиме планировали много преобразований, в том числе обустройство экологической вело-пешеходной тропы по пути Демидовской узкоколейки, детской площадки, лодочной станции на берегу Висимо-Шайтанского пруда. Дорогу хотели сделать до Бездонного – это самое глубокое озеро у нас. Но сейчас это все подвисло.

- Три месяца вы прогнозируете на каранитинные меры, а сколько надо будет времени потом на восстановление экономики. Кто-то дает прогнозы на 2 года.

- Да, я с ними солидарен. И за эти 3 месяца, мы могли бы подготовить и предъявить людям уже конкретные возможности отдыхать на Урале. Вот что мы хотели сделать по Висиму. Чтоб заработала тестовая линия концепта, чтобы Ульяна приехала, посмотрела и сказала, вот, Леонид, нужно здесь докрутить, тут добавить. Мы бы получили обратную связь и начали потихоньку выходить из кризиса, развивать то, что нам всем нужно. Чтоб реально получать удовольствие от жизни на Урале.

- В финале разговора, вы лично как-то оздоравливаетесь? Какую стратегию для себя выбрали, пьете БАДы, витамин С?

- Да, БАДы пью, но какие – не могу точно сказать, у меня этим занимается жена. Я придерживаюсь по-максимуму правил питания Стивена Гандри, который говорит о необходимости обращать внимание на различные «неправильные» белки, лектины и их влияние на организм. Хотя родственники меня сбивают, скинули вот фотки чебуреков, говорят, это стоит попробовать. Также я пытаюсь выровнять сон, потому что это главная защита нашего организма – и иммунная, и антистрессовая.

- Сколько надо спать?

- Надо спать кратно 1,5 часам 4 цикла, то есть от 6 до 7,5 часов. Если в 23 часа ляжете, будет отлично.

- Получается?

- В целом, да, но и сбои бывают. Я себя за них не корю. Даже если сдвинулся, каждый день возвращаюсь к намерению, которое создал. В любом случае наше физическое состояние очень важно, это впрямую влияет на психику, на общий уровень здоровья. Мне очень понравилось то, что мы замутили сейчас – проекты «Агенты позитивных изменений» и «Бежим на Висимский пикник». У нас есть телеграм-канал, там сформировано сообщество, поддержка тренеров, лекции. Получилась классная история, главная цель которой — быть вместе, не отчаиваться, управлять своим временем и собой и выйти из карантина новой, лучшей версией себя.

- Глава ВОЗ говорил, что пандемию не остановить. Вы морально готовы переболеть?

- Я читал и смотрю, как это происходит. У меня из знакомых, которых я лично знаю, некоторые уже переболели ковидом. Это люди разного возраста, разного состояния, в разных странах. И все переболели абсолютно по-разному, ни одного похожего случая. Мой хороший знакомый в Испании, ему под 80 лет, переболел, хоть и тяжело, но все нормально – вышел. Я с женой его разговаривал. Слава богу, все обошлось. Потом товарищ в Америку уехал, там заболел и переболел. Но он вообще легко прошел. Три дня у него у него была небольшая температура, он даже не очень понял, что это было. Другой человек тоже говорит, что в принципе было не так страшно, похоже на грипп. К вечеру только становилось тяжко, поднималась температура. Но он, начитавшись информации, очень эмоционально реагировал. Говорит, если б не читал, может не воспринял бы это заболевание как что-то особенное. Я тоже считаю, что мы рано или поздно все переболеем. Доверяю профессионалам, и если глава ВОЗ так говорит, то так, скорее всего, и будет. Наша гражданская задача сейчас растянуть эту историю, не допустить вспышки заболеваемости, чтоб не перегрузить медицину. Каждая репродукция этого вируса слабеет. Надеюсь, что все же найдется эффективное лечение или вакцина.