Спецпроект о том, как рисковать с умом и удовольствием и при этом не потерять головы.
Своим рождением наш новый спецпроект обязан тайной мечте если не каждого, то большинства работников умственного труда — испытать нечто, чтобы дух захватило. Притом что работу журналиста агентства новостей, как и всю его жизнь, размеренной не назовешь, оказалось, что тело и мозг требуют новых впечатлений и острых ощущений. Разбившись на группы по интересам (кто-то выбрал поднебесье, а кто-то — подземелье), мы ступили на небезопасную тропу «ловцов адреналина».
Пропуск в небо
Первое, что пришло нам на ум по ассоциации со словом «экстрим», — прыжки с парашютом. Как впоследствии выяснилось, мы были не оригинальны. Прыжок с парашютом в тандеме — одно из самых массовых «увлечений выходного дня», хотя повторять его решаются не многие. После первого прыжка есть только два пути — либо навсегда заболеешь небом и жить без него уже не сможешь, либо, получив мощный заряд адреналина и фото на память, на этом и успокоишься. Колеблющиеся здесь такая же редкость, как дважды ошибающиеся саперы.
| Первый шаг в небо |
 |
…В назначенный день и час — выходной посреди недели — мы, экспериментаторы из JustMedia в лице главного редактора Натальи Щербаковой и event-специалиста Анастасии Примизенкиной, прибываем в Логиново, на аэродром Екатеринбургского аэроклуба. Несмотря на ранее время — девять утра, у стойки регистрации уже небольшая очередь. Что примечательно — практически одни девушки, молодые люди тандем как-то не жалуют. Заполняем анкету, подписываясь под тем, что всю ответственность в случае чего берем на себя, — и к врачу. Обязательная процедура — измерение артериального давления и пульса. После этого платим необходимую сумму, на лист анкеты ставится печать — вот и пропуск в небо.
| Перед прыжком — обязательный инструктаж |
 |
В зале для подготовки к прыжкам сдаемся на милость тандем-инструкторов — Алексея Зельдина и Андрея Новоселова. Прыгать решили по очереди — у самого известного воздушного оператора Урала Ирины Кодратовой некстати забарахлила камера, и обслуживать клиентов вроде нас, пожелавших запечатлеть свой первый прыжок на фото и видео, приходится одному Сергею Рознину, также воздушному оператору и «по совместительству» брату Ирины.
| Наши эффектные снимки — заслуга воздушного оператора Сергея Рознина |
 |
Пока мы ожидаем своей очереди, чтобы подняться в небо на Ан-2, Ирина делится с нами историями из своей «заоблачной» жизни. Она — человек поистине уникальный: первый в Екатеринбурге воздушный оператор-женщина, AFF-инструктор (Accelerated Free Fall — программа ускоренного обучения свободному падению), воспитавший более ста парашютистов. В парашютный спорт ее привел брат Сергей, а она, в свою очередь, вырастила из него воздушного оператора, когда решила полностью отдаться инструкторской работе.
«Аэроклубу очень не хватает высотного самолета — Ан-28 или L-410,— Ирина делится с нами наболевшим.— Сейчас у нас есть только Ан-2, он не может подняться на большую высоту. Да, он хорош для перворазников, но основной массе спортсменов приходится тренироваться в других городах. Я своих студентов вожу в Мензелинск. Сейчас в Логиново есть всё — здание, гостиница, поле удобное. Кроме самолета. И хотя для большого самолета надо укатывать взлетку, нужны летчики и техперсонал, все спортсмены об этом мечтают. Тут такой большой город, парашютным спортом занимаются около 300 человек, а возможности тренироваться нет. Кто будет хозяином — в общем, все равно. Пусть даже частник. Просто развитие клуба дальше не пойдет, если не будет высотного самолета».
Ожидание полета перевалило за второй час — нам оно показалось бесконечным, хотя знающие люди впоследствии убеждали, что повезло нам невероятно: погода как на заказ, на небе ни облачка, безветренно и клиентов не в избытке (рекорд Логиново — более 50 желающих прыгнуть в тандеме за одни выходные). А главное, благодаря Ирине и ее тактичной поддержке, не успели «перегореть» и испугаться.
| Тридцать секунд свободного падения |
 |
Теперь осталось лишь несколько шагов на пути к самому главному испытанию. Идем по «старшинству» — сначала главред Наташа, потом спец Настя. Тандем-инструктор Алексей Зельдин надевает на меня специальную амуницию, попутно проводя инструктаж, как вести себя в полете. Рядом — оператор Сергей Рознин: съемка начинается уже на земле. Однако эффектные кадры, хоть и важная, но не главная задача ребят.
| Главное — чтобы пассажир получил удовольствие от полета |
 |
«Для нас главное — чтобы пассажир получил удовольствие от прыжка. Значит, в первую очередь его надо подготовить психологически, чтобы он, проходя инструктаж, увидел и почувствовал нашу уверенность и начал нам доверять. Тандем — это ведь не инструктор—пассажир, это инструктор—оператор—пассажир. Сразу обрезаются все «парашютные» вопросы — клиенту об этом думать не надо. Он должен лишь внимательно слушать инструктора, но не бояться что-то забыть, потому что инструктор всегда подскажет. Мы внимательно наблюдаем за человеком и в самолете, как он реагирует на высоту. Если есть страх — надо отвлечь его от источника страха, поговорить о чем-то, о семье, о работе. Наша задача — подготовить человека так, чтобы, приземлившись, он сказал: «Как здорово!»,— раскрывает профессиональные секреты Сергей Рознин.
В самолете мне «доверяют» место в кабине пилота. Страха нет — настолько красивый вид открывается с высоты, что уже не терпится шагнуть прямо в небо. Но пока прыгают перворазники — высота 800 метров, потом спортсмены-любители — от 1200 до 1800 метров. На отметке 2400 метров — наша очередь.
«Положите голову Алексею на левое плечо — мне так удобнее вас снимать — и улыбайтесь. Не смотрите на землю — иначе не оторветесь. У вас будет время, когда раскроется парашют. Смотрите только на меня. Покажите мне язык!»— последнее напутствие Сергея несколько неожиданно.
| А еще надо не забывать улыбаться |
 |
Алексей тем временем повторяет инструктаж: «Выходим, руками держимся за подвесную систему, хлопаю вас по плечу — руки можно раскинуть, прогибаемся, выпустим парашют — можно поговорить».
Резкий звуковой сигнал, загорается зеленая лампочка — вот теперь вперед! Ветер ревет в ушах, вокруг бесконечное небо и слишком много солнца. Тридцать секунд в свободном падении — я не забываю улыбаться, но показать оператору язык не получается.
| Пока еще совсем не страшно |
 |
«Покрутимся?»— Алексей начинает вращение на «крыле». Парашют уже раскрыт, Сергей улетел встречать нас на земле, и можно перевести дух. Наверное, я какой-то неправильный «пассажир»: страха нет по-прежнему — только сожаление, что вот-вот всё закончится. Но пока еще есть несколько минут — и можно насладиться высотой, и видом озера, которое с этой высоты кажется идеально круглым, и … свободой.
Мягкая посадка — наш оператор уже наготове. Еще пара кадров — и поздравления от профессионалов с «крещением». А потом я буду ждать Настю и немного завидовать тому, что испытывает она.
| Мягкая посадка |
 |
«Сам полет не так страшен, как страшен первый шаг с борта самолета. Когда срываешься вниз, кажется, что полет практически нереален, так как организм и тело попадает в непривычную среду и мозг отказывается воспринимать происходящее. Но после раскрытия парашюта понимаешь, почему этот вид спорта так затягивает. Он делает тебя абсолютно счастливым!»— после приземления Настины эмоции зашкаливают.
«Начинающие постоянно спрашивают — а зачем это нужно? Когда я впервые отделился от самолета — я понял, для чего. Микромомент — переход из страха в эйфорию. Адреналин вырабатывается от положительных эмоций. На земле испытать это сложно. И иногда кажется: если этим не поделиться, тебя разорвет в клочья — такое сильное ощущение. Но оно у каждого свое. Я не могу объяснить человеку, что такое зубная боль, если он ее не испытывал. То же и в парашютном спорте — пока не прыгнул, не поймешь. А если прыгнул, объяснять не нужно»,— говорит Сергей.
| Делай все, как надо, и ничего страшного не произойдет |
 |
И тут же, с точки зрения бывалого парашютиста (у Сергея более 1000 прыжков, или, как говорят сами парашютисты, 1000+) опровергает мнение, распространенное среди «непричастных», что парашютный спорт — это экстремально:
«Да, для людей это поступок. Свободное падение как среда незнакомо и непонятно организму. Люди хотят проверить, смогут ли преодолеть себя. Многие считают это экстримом. Я — нет. Это очень рациональная дисциплина. Это спорт дисциплинированных. Любое отклонение — и парашютное сообщество само отвергнет такого человека, потому что он опасен и для себя, и для окружающих. Нужно просто выполнять все правила, которые, к сожалению, написаны кровью. Тогда ничего плохого не произойдет».
Рабочие дни DZ-Логиново:
—с декабря по март — суббота, воскресенье.
—с мая по октябрь — пятница, суббота, воскресенье
Выброска парашютистов осуществляется с самолетов Ан-2 с помощью спутниковой системы навигации GPS.
Совет для начинающих: съездить в аэродинамическую трубу в Самару, полетать, чтобы поставить позу и научиться управлять телом. Группы организуются практически каждый месяц. Обращаться к Ирине Кодратовой на сайте парашютистов Урала skyural.ru
Плюсы: ощущения незабываемые
Минусы: очень дорогое удовольствие.
Короли воздухоплавания
С пилотом воздушного шара Станиславом Алексиным мы договорились встретиться у придорожного кафе в поселке Большие Брусяны. Вычислить автомобиль воздухоплавателя оказалось проще простого. Станислав приехал на машине с прицепом, на котором изображены аэростаты. Когда все в сборе, выдвигаемся в сторону Логиново.
«С аэродрома, наверное, взлетать будем»,— предполагаем мы. Но известный среди парашютистов поселок остается позади, как и еще несколько деревень. Автомобиль пилота останавливается посередине поля. Станислав выходит с маленьким воздушным шариком, который тут же отпускает в небо. Так воздухоплаватели определяют направление ветра.
Дальше из прицепа появляется корзина.
| Большая по меркам воздухоплавателей прогулочная корзина |
 |
—Какая маленькая!— удивляюсь я.
—Это еще большая считается,— объясняет мне девушка Татьяна. Она тоже пассажир, но в отличие от меня полетит далеко не в первый раз. Кроме нее, подняться в небо готовятся еще два молодых человека. У одного из них, Дениса, сегодня день рождения, и полет на воздушном шаре — это подарок.
«Подарки — это примерно 80% всех прогулок. Чаще всего молодые люди заказывают полет, чтобы в небе сделать девушкам предложение руки и сердца. Это очень трогательный и романтичный момент. Я еще не видел ни одной девушки, которая бы осталась равнодушной»,— рассказывает пилот Станислав Алексин.
Сверху на корзину устанавливается горелка, внутрь ставят три огромных газовых баллона объемом 60 литров. Одного такого хватает в среднем на полчаса полета, но воздухоплаватели всегда берут немного больше, чем требуется.
| Воздушный шар надувают при помощи вентилятора и газовой горелки |
 |
Когда корзина собрана, начинается самое сложное — нужно надуть сам шар. Станислав с помощниками разворачивают огромное полотно, которое занимает около двадцати метров поля. Затем воздухоплаватели кропотливо распутывают и закрепляют многочисленные веревки и тросы.
Надувают аэростат при помощи большого вентилятора. Корзину к этому времени привязывают веревкой к колесу автомобиля. По мере того, как шар увеличивается в размерах, корзину постепенно начинает водить по земле. Когда над нами вырастает огромный купол, весь аэростат становится похож на дикого зверя, который пытается вырваться на свободу. Чтобы удержать его на земле, мы все запрыгиваем в корзину, а помощники держат шар на специальных тросах.
Аэростат уже готов подняться в небо, но Станислав замечает неполадки — один из тросов неправильно прицеплен. Поэтому пилот буквально повисает на обшивке и исправляет ошибку.
| Пилот исправляет ошибку |
 |
Можно лететь. Я, признаться, очень сильно боюсь высоты, поэтому во время всей этой подготовки немного нервничала. Но все произошло так быстро, что я даже не успела испугаться. Один миг — и все люди, деревья и машины стали маленькими и далекими.
Оказавшись в небе, воздушный шар, наконец, успокаивается. Кажется, что мы просто зависли в воздухе. Тишину и умиротворение нарушает только звук горелки, когда пилот «поддает газу». При этом приборы показывают, что мы движемся со скоростью 20 километров в час и стремительно набираем высоту. После отметки в тысячу метров немного закладывает уши, но страха по-прежнему нет.
«Очень круто!»— восхищается Денис. Молодой человек приехал в Екатеринбург из столицы.
—Надо будет над Москвой тоже попробовать!
—У вас так не получится, там разрешенная высота очень низкая,— предупреждает Станислав.
На Урале разрешают подниматься до двух тысяч метров, выше есть опасность столкнуться с самолетом. Но и для этой высоты каждый свой вылет пилот согласовывает с авиадиспетчерами.
| В небе совсем не страшно |
 |
«Это совершено не экстремальный вид спорта, а очень красивый. Конечно, может случиться шторм, который заставит понервничать, но в целом нештатных ситуаций здесь крайне мало»,— рассказывает Станислав Алексин.
Тем не менее, несмотря на то что воздухоплавателей в нашей стране не больше сотни, а в Свердловской области и десятка не наберется, находятся такие, кто пренебрегает правилами безопасности. Поэтому прежде, чем подняться в небо, пассажирам следует в первую очередь проверить документы в той компании, где заказан полет. Воздухоплаватели должны показать сертификат летной готовности, пилотское удостоверение и страховку для пассажиров. Также имеет смысл обратить внимание и на состояние самого шара: корзина должны быть чистой, а обшивка без прожогов. Ну, а самое главное — нужно убедиться, что пилот согласовал вылет.
Наш пилот — капитан команды «Три короля», воздушным прогулкам он больше предпочитает спорт, когда аэростат можно разогнать до 80 километров в час. В небо Станислав поднялся четыре года назад, когда финансовые возможности позволили осуществить давнюю мечту.
«Конечно, это очень затратный вид спорта. Полный комплект аэростата стоит от 700 тысяч рублей до нескольких миллионов. Ресурс оболочки — 300 часов полета, потом ее нужно менять. Плюс каждый год нужно проходить сертификацию, везти аэростат в Москву. Для соревнований нужно содержать команду, кормить их, селить, платить какую-то зарплату»,— Станислав не хочет называть конкретные цифры, но и так становится понятно, что спорт не из дешевых.
| Выше 1000 метров уже закладывает уши |
 |
Поэтому в свободное от соревнований время пилоты зарабатывают воздушными прогулками. Один вылет стоит от 5 до 20 тысяч рублей, в зависимости от количества человек и размеров корзины.
Между тем, мы подлетаем к Логиново, пилот находит подходящее поле для посадки и созванивается с помощниками, чтобы они приехали на место.
«Мы начинаем снижение. Когда приблизимся к земле, крепко держитесь за ручки, а еще лучше присядьте. Может сильно тряхнуть»,— предупреждает на Станислав.
И снова все происходит очень быстро. Мизерные деревья в мгновение ока снова вырастают, а на поле уже можно разглядеть травинки.
Резкий удар снизу. Только крепкие ручки позволяют не вылететь за борт, корзина коснулась земли, но шар снова рвется в небо. Какое-то время нас просто тащит по полю, остановиться и выйти из корзины мы не можем, потому что помощники пилота еще не приехали.
Впрочем, появляются они довольно быстро. Двум молодым людям удается приручить аэростат, и мы, наконец, снова ступает на землю.
| Полет окончен |
 |
«Не расходимся! Впереди еще обряд посвящения для новичков!»— интригует нас пилот.
Чтобы сдуть и упаковать шар, требуется еще минут двадцать.
Раскрывать все подробности обряда посвящения мы не будем. Пусть это будет сюрпризом для тех, кто также решится прогуляться по небу.
В поход…по подземной реке: путешествие под Екатеринбургом
С Анатолием Киселевым, проводником по подземельям Екатеринбурга, мы встречаемся на остановке в районе театра юного зрителя. Сегодня нам предстоит пройти по реке Мельковке и ее притоку — Основинке. Обе реки были спрятаны под землю. Сейчас на месте их бывшего русла кипит жизнь: ездят автомобили, построены дома.
«Это новый маршрут. Так что сегодня вы, по сути, идете со мной на разведку местности»,— рассказывает наш проводник.
Вход к речкам действительно найти не так-то просто: им оказывается обыкновенный люк в одном из дворов.
Анатолий выдает нам прорезиненные брюки и куртку — общевойсковой защитный костюм. Без него под землей никак: уровень воды в реке бывает по колено, а то и по пояс. На голову все участники похода надевают фонарики. 0672
| Без ОЗК в подземельях делать нечего |
 |
Спуск в люк оказывается сложным: в бетонную стену вбиты три железные скобы, дальше до земли — метра полтора. Внизу бурлит вода. Страшновато. Приходится повиснуть на руках и спрыгивать вниз. Закрываем крышку люка, включаем фонарики, — путешествие началось.
Понемногу глаза привыкают к темноте, и вот уже можно осмотреть подземелье. Подземный тоннель представляет собой сооружение из бетонных плит. Плитами покрыт пол, потолок и стены. Поначалу приходится идти, пригнувшись: высота потолка всего полтора метра. Но уже через несколько минут выходим туда, где идти можно в полный рост.
Анатолий тем временем рассказывает о происхождении подземных тоннелей: «Всего у нас в городе семь подземных рек: это Мельковка, Малаховка, Банная, Черемшанка, Ольховка, Калиновка и Основинка. Большинство из них были уведены под землю в начале 20 века».
О давности строений говорят стены подземелий. Если они сделаны из блочных конструкций — это постройка 30-х годов прошлого века, если из панельных — это уже 1950-60-е года. Нам на пути встретилась даже каменная кладка: это самое начало XX века.
| По дороге встретилась кирпичная кладка начала XX века — редкость для подземелий |
 |
 |
Стены выглядят достаточно крепкими, но давность построек выдают сталактиты, выросшие на потолке.
| Этот сталактит достигает около 20 сантиметров в длину |
 |
Сталактиты — не единственная достопримечательность подземного мира. Периодически дорогу нам преграждают настоящие лианы из корней деревьев. Кое-где в воду спускаются тоненькие «ниточки», а временами можно увидеть толстые «канаты». Для деревьев эти реки — источник питания.
«У нас многие парки стоят на подземных водоемах»,— рассказывает Анатолий.
| Корни деревьев протянулись до самого дна |
 |
Подходим к участку, где русло расходится на два канала, по-видимому, чтобы течение не было таким сильным. Здесь вода действительно бурлит. Идти страшно: кажется, что можно поскользнуться, а на дне встречаются ил, мусор, песок. Но делаем шаг в сторону, и идти становится уже легче.
| На одном из отрезков пути русло разделено пополам — чтобы поток не был таким бурным |
 |
Вообще, «сюрпризы» с водой здесь встречаются довольно часто. Например, пару раз мы встретили небольшие водопады. Еще на одном из участков приходится преодолевать небольшую запруду. За преградой — воды почти по пояс. К счастью, этот участок проходим достаточно быстро.
Еще в одном месте встречаем водопад из кипятка, льющийся прямо с потолка. Вокруг настолько густые клубы пара, что не видно ничего на расстоянии нескольких сантиметров.
«Коммунальная авария,— комментирует Анатолий.— На одном из маршрутов горячая вода лилась почти год, и только потом рабочие ее, наконец, устранили».
Путешествие близится к концу, и нам нужно найти подходящий люк для выхода. Хотя люки встречаются на достаточно небольшом расстоянии друг от друга, нам подходят далеко не все. Многие из них заварены, еще часть расположена прямо на дорожном полотне, а на некоторых нет ступеней. Наконец, находим один подходящий и выбираемся наружу. Где мы вышли — неясно: справа находится высокий забор с колючей проволокой. Совсем рядом лает собака. Людей нет, только слышно, как за забором играют дети. Становится ясно — это промзона. Мы внутри, нужно спускаться вниз и искать другой выход.
Анатолий рассказывает, что однажды, подняв крышку люка, он оказался…в клетке белого медведя в Екатеринбургском зоопарке. Повторить такой экстрим, однако, не удастся: люк вскоре заварили.
Следующий вариант с поиском выхода оказывается более удачным: через несколько минут мы вновь поднимаем крышку люка и оказываемся во дворе одной из «хрущевок» в районе «Парк-Хауса». Увидев нас, одна из местных жительниц интересуется, что мы тут делали. Рассказываем ей о нашем путешествии по подземной реке.
| А вот и конец путешествия |
 |
«Помню эту реку, в детстве мы в ней купались»,— рассказывает пенсионерка.
Итог: подземные путешествия — действительно настоящий экстрим. Условия достаточно суровые: вы находитесь на уровне нескольких метров под землей. Под ногами вода, в которой достаточно легко поскользнуться и получить травму. Постоянно возникает ощущение, что с потолка что-то падает. Сигнал сотовой связи здесь не ловится. Отправляться в одиночку в такой поход точно не стоит: если с вами что-то случится, сообщить об этом никому не удастся. Поэтому путешествовать лучше с опытным проводником.
Смертельный экстрим на электричках
Напоследок — о том, как своей жизнью и здоровьем рисковать точно не стоит. Одним из самых экстремальных и нелегальных развлечений в Екатеринбурге является зацепинг. Название произошло, как несложно догадаться, от глагола «зацепляться». Участники движения нелегально прицепляются к вагонам поездов или автобусам, причем делают это без какой-либо специальной экипировки и страховки. В Екатеринбург даже существует закрытое сообщество зацеперов Вконтакте.
JustMedia удалось связаться с одним из участников движения. Правда, свои имя и фамилию он предпочел не называть.
«Ребята узнают о явлении зацепинга по-разному. Кто-то увидел информацию в Интернете, как я, например. Кто-то увидел зацеперов на улице и решил присоединиться. Кому-то просто некуда девать своё время, и он решил развлекаться таким образом. Участников немного, может быть, 10-15 по всему городу. Многие таким образом добиваются признания сверстников. Все участники, как правило, молодые»,— рассказал JustMedia участник движения.
По его словам, на железной дороге самыми популярными направлениями экстремалов являются Тагильское направление, Керамика, Каменск-Уральский. К собственной безопасности участники относятся более чем беспечно: не используют никакой экипировки и специально к поездкам никак не готовятся.
На Свердловской железной дороге, тем временем, отмечают, что количество тяжелых травм и случаев гибели среди зацеперов очень велико. Так что повторять трюки этих экстремалов настоятельно не рекомендуется!
P.S.
Так зачем все же обычные люди стремятся к экстремальным приключениям? Ответ на этот вопрос мы попытались получить от тех, кто называет себя «ловцами адреналина».
«Началось все банально — с друзьями приехали на аэродром поиграть в футбол. Увидели парашютистов. Прыгнем? Прыгнули. Здесь же впервые увидел «крыло». Занимал деньги, брал кредит на обучение, когда понял, что надо получать знания. АФФ проходил дважды — работа мешала. Между обучением перерыв делать нельзя, а у меня был восемь месяцев,— говорит Павел, парашютист-любитель с четырехлетним стажем (прыжков 100+).— Сейчас прыгаю раз в два-три месяца, конечно, этого не хватает. «Жёсткий недопрыг» — это специфическое состояние, когда на земле смотришь на небо и паришь там. Это действительно круче, чем секс. Это выход эмоций, разрядка, а никак не экстрим».
А вот мнение воздушного оператора Сергея Рознина:
«Я сам получаю удовольствие от того, что делаю человеку приятно. Мы активные и эмоциональные, но главное — искренние, мы даем чисто и от себя. Мы свое получим — я называю это хорошим эгоизмом. Нет, я не вампир, но я подпитываюсь от тех эмоций, которые испытывает пассажир. И я хочу, чтобы прыжки так и остались моим хобби. Чтобы не «наесться». Я вижу спортсменов к концу сезона, они уже устают прыгать. Я не хочу этого, я хочу получать удовольствие от того, что я делаю. И я боюсь это потерять».
Обоснование стремления человека к разного рода экстремальным ситуациям с научной точки зрения дает практикующий врач-психотерапевт, преподаватель кафедры психиатрии факультета повышения квалификации УГМА кандидат медицинских наук Владимир Лозовой:
«Существует такое психическое расстройство — алекситемия (дословно — нет слов для чувств), когда человек не умеет распознавать собственные чувства и чувства партнеров, говорить о них. Есть разные данные, сколько таких людей. По мнению мировых светил, число алекситемиков в обществе колеблется от 2 до 60%. По нашим данным, среди молодежи 84% страдающих этим расстройством. Они живут в мире чувств, которые испытывают другие люди (любовь, ненависть, страх, тревога, злость, обида, счастье, восторг), даже купаются в них, но — не узнают. Чтобы компенсировать эмоциональную пустоту, алекситемики либо стремятся к людям, которые испытывают и проявляют все эти чувства, как бы сияя их отраженным светом, либо становятся постоянными зрителями различных сериалов. А у молодежи заполнение этого вакуума выливается в поиски экстрима.
Но вообще это основная проблема нашего времени для большей части народонаселения — отсутствие ярких эмоциональных впечатлений. Жизнь стереотипна, мы живем как бы по инерции. И оживляемся, только когда наблюдаем за чужими эмоциями (отсюда и столь большая аудитория у сериалов) либо попадаем в какие-то ситуации, связанные с реальной угрозой для жизни. На фоне этих угроз вырабатывается адреналин — гормон страха, который мобилизует все тело для бегства или драки. Каждый раз, попадая в угрожающие ситуации, человек последовательно проходит несколько стадии: испуг, предельное напряжение сил и концентрация на этих процессах. И финальная стадия — огромное выделение эндорфинов, гормонов удовольствия, как награда за то, что организм хорошо поработал, справился с угрозой и выжил, которые наполняют все тело эйфорией. Это сочетание ужаса и эйфории является очень привлекательным. И погоня за этими ощущениями заставляет людей заниматься вещами, не всегда совместимыми со здравым смыслом. Отсюда зацепинг, экстремальные виды спорта, паркур и прочее».
В небо поднимались Наталья ЩЕРБАКОВА, Евгения ТЕЛЕННАЯ, Анастасия ПРИМИЗЕНКИНА, спускалась под землю Мария МЕХОНОШИНА
ФОТО: Донат СОРОКИН, Алексей БУРОВ, Сергей РОЗНИН, Ирина КОДРАТОВА
Просмотров: 12142
